Бывают такие вещи, которые априори нравятся всем, как, например, мороженое; а если это кому-то не нравится, то обычно такого человека записывают в «чудеса природы» или придурков (в зависимости от тяжести преступления). Поэтому, когда я говорю, что не люблю, точнее, даже ненавижу свою специальность, на меня сразу смотрят как на нечто невообразимое. Все привыкли к юристам-неудавшимся-дизайнерам или к программистам-в-душе-актёрам. А я — художник, настоящий художник с красным дипломом училища, который почти закончил крупнейший художественный вуз нашей столицы, который ненавидит рисование и всё, что с этим связано.

Родители-художники очень хотели, чтобы я стал продолжателем семейного дела, поэтому с ранних лет меня везде таскали с собой на этюды и наброски. Я это не любил, но пара окриков со стороны отца делали своё дело. Благодаря этому я научился действительно хорошо рисовать, но любви к этому делу так и не появилось, о чём я часто говорил родителям, но чаще всего это либо оставалось без ответа, либо шла промывка мозгов на тему «что может быть лучше творчества и рисования».

Когда в девятом классе нужно стало выбирать профессию, меня всеми силами, правдами и неправдами «убеждали», что нужно идти именно в художественное училище, несмотря на победы в олимпиадах по математике, физике, иностранным языкам. Причём на все возражения были готовы очень странные ответы:

— Переводчик? Не, эт чё, за других говорить? А свои мысли как выражать будешь?

— Учитель математики? Не, учителя мало получают.

— Инженер? На завод пойдешь? Не, я тебя знаю, ты на работу каждый день по графику ходить не будешь.

— Юрист? Не, этой швали и так полно.

Но, не теряя надежду на то, что когда-то это мне понравится, да и получается, действительно, очень неплохо, я поступил в училище. За те пять лет, что я там провёл, я понял одно: это мне совсем не нравится. Но вот диплом защищён на отлично, и стоит вопрос: куда дальше? Так или иначе, этот вопрос нужно обсуждать с родителями, тем более что я материально от них завишу. «Мне уже не четырнадцать лет, — думал я, — теперь-то уж меня послушают, и мы все вместе решим, что и как надо делать». Опять крики, скандалы, ор, но теперь с оттенком: «Зачем ты тогда учился пять лет на художника, раз не хочешь этим заниматься?»

Плюнув на всё, я решил устроиться работать, но вот беда: кроме рисования и преподавания рисования, я ничего не умею. Поэтому с выбором работы напряг, да и не берут ни в школы, ни в детские сады после училища, всем нужно высшее образование. Пораздавав листовки у метро около месяца, я решил всё-таки пойти на поводу у родителей и поступить в художественный вуз, но уже с надеждой, что смогу из него куда-нибудь слинять.

Слинять не получилось. В группе со мной училось куча выпускников школы и только трое с художественным училищем за плечами. Мы втроём быстро стали лучшими студентами, и преподаватели никуда не хотели нас девать. Все мои попытки забрать документы пресекались кафедрой, а иногда и лично руководителем мастерской.

В следующем году я выпускаюсь, имея в руках ненавидимую профессию. Кто виноват в сложившейся ситуации? Скорее всего, виноват я, что не смог резко перечить родителям, но виноваты и они, что не имеют никаких представлений о других профессиях, помимо своей. Поэтому мораль здесь будет простой: родители, интересуйтесь многими вещами! Никто не просит становится специалистами по всему, но иметь представление обо всём вокруг надо. Дети! Перечьте родителям сильнее и жёстче, не будьте тюфяками, дабы не нажить себе же проблем.

И да, все, не удивляйтесь, что рисование кому-то может совсем не нравиться.