Дорогой, я люблю тебя. Настолько сильно, насколько вообще можно любить мужчину. Но мне даже не кажется, я знаю, что в наших отношениях что-то не так. И не смотри на меня так удивлённо — дело тут далеко не только во мне.

Знаешь, когда мы только начинали с тобой встречаться, всё было прекрасно. Романтично и нежно — я бы сказала, предел мечтаний. Но время идёт, отношения теряют своё былое очарование, и дело тут вовсе не в том, что они перешли на новый уровень.

Милый, когда ты начинал со мною встречаться, тебя, насколько я помню, ничего во мне особо не смущало. Так какого же рожна ты сейчас целыми днями ноешь о том, что я не женственная, что мне нужно похудеть и купить туфли на шпильке?

Я ещё могу понять (понять — не значит простить!) парней, которые плачутся о том, что встречались с фотомоделями, которые в итоге расслабились и начали наслаждаться жизнью, вследствие чего перестали краситься, набрали вес и больше не являются предметом зависти их окружения. Но я, чёрт возьми, всегда была толстой, удобно одевалась, а из косметики пользовалась максимум корректором. И я сразу дала тебе понять, что перекраивать себя не собираюсь ни под каким предлогом. Тебя это остановило? Нет. А сейчас-то что изменилось?

Я ещё могу понять недоумение тех ребят, чьи девушки из кожи вон лезли, чтобы угодить: борщи, минеты и прочие радости, а потом расслабились. Мужики ж, бедняги, думали, что оно так всегда будет. Как и девушки думают, что парни будут романтичными всегда, а не только до первого перепихона. Но я не старалась казаться лучше, чем есть, и ясно дала понять, что верх моего кулинарного мастерства — это салаты и бутерброды. И ничего, тебя это не остановило, тем более что готовишь ты гораздо лучше. Так что же теперь не так?

Я ясно дала тебе понять, что не собираюсь становиться красоткой, бросать учёбу и «нелепые» хобби, вешаться тебе на шею и рожать детей. И ты принял эти условия. И мы жили душа в душу — ровно до тех пор, пока ты не начал ныть о том, что пора бы остепениться.

Ты хочешь, чтобы меня было не стыдно показать своим дружкам-дегенератам — а как ещё назвать тридцатилетних битардов, сидящих у мамочек на шее и желающих найти себе покорных девственниц-супермоделей, умеющих, тем не менее, сделать приятно? Окей, понимаю. Я не являюсь предметом их зависти, ведь красивым аксессуарчиком меня не назовёшь. Но можно вопрос? Почему ты думаешь, что я не могу чувствовать что-то подобное? Только не надо мне тут разводить полемику о добытчиках и хранительницах очага — зарабатываю я не меньше твоего.

Я тоже могу хотеть видеть рядом с собой хрупкого и стройного красавца с ниспадающими на плечи золотыми кудрями — такого, чтоб подружки от зависти позеленели, а не огромную и страшную волосатую гориллу (а что, ты ж меня не постеснялся «коровой жирной» во время той ссоры назвать). Что-что-что? Не хочешь быть слабаком? А я-то тогда почему должна быть слабой? Поверь: если нас окружат гопники, неизвестно ещё, кому из нас сильнее достанется — благородные разбойники, знаешь ли, только во второсортных мелодрамах бывают. Не хочешь отращивать волосы? А я-то с какого перепугу должна?

Я тоже могу хотеть, чтобы тебе было интересно лишь то, что интересно мне. Поверь, с субъективной точки зрения так бы было даже лучше.

Я тоже могу хотеть, чтобы ты проводил время со мной и только со мной. Что-что? А почему это ты можешь меня ревновать к друзьям, коллегам, одногруппникам и преподам, а я должна спокойно смотреть, как похотливые полуобнажённые девицы (которые в твою качалку, знаешь ли, не только тренироваться ходят) чуть ли не трутся о тебя?

Я тоже могу быть недовольна нашим сексом. Хорошо хоть, эти неприятные и болезненные действия заканчиваются через пять минут. Я могу не быть бревном, но лишь тогда, когда и ты заботишься не только о том, чтобы поскорее спустить и отвернуться к стенке.

Каждый раз, когда я на это намекаю, ты строишь недовольную мордашку и ноешь уже о том, что мне (цитата) «нужен не человек рядом, а кошелёк с х#&м, не любишь ты меня». Не нужен. Потому что я не просто люблю тебя, но вижу в тебе человека, личность. Но в последнее время я сомневаюсь, что это взаимно. А что, я тоже могу поныть — «ты меня не любишь, тебе кукла (кухонный комбайн, инкубатор) нужен». Ах да: ноющая женщина — это истеричка, только ноющий парень — это мило. Как я об этом забыла?

Мы можем и дальше требовать друг от друга всё больше и больше. Поверь, мне тоже есть к чему придраться.

Дорогой, я люблю тебя. Настолько сильно, насколько вообще можно любить мужчину. Но ты задолбал!

Так как же мы поступим — станем «союзом банкомата и кухонного комбайна», как и положено «настоящим мужчинам и женщинам», или же будем союзом двух любящих друг друга людей?..