Вам хочется разрыдаться из-за бабушек, вы всерьёз считаете, что им нечего кушать? О, святая наивность! У большинства из них есть деньги. Но, приученные советскими временами, бабули денежки копят, во многом себе отказывая. На что копят — Господь один ведает.

Когда-то не было кредитов, вы не поверите. И не было именно в определённом отрезке истории Союза, морали про который вы просите не читать. А следовало бы. Тогда приходилось именно копить. Они так привыкли.

Знаю я одну такую бабулю. Только она не опускается до того, чтобы просить милостыню. Она торгует в электричках газетами. Давно торгует, вас на свете ещё не было. И ходит она вся чумазая, в грязной одежде. Имеет весьма вздорный характер. Надо было видеть, сколько было криков, когда недавно машинист закрыл дверь, и её рюкзак застрял, так как она толком не успела влезть.

Денежки за газеты со сканвордами и шариковые ручки она загибала всегда неплохие. В девяностых ручка в киоске стоила три рубля, у неё — десять. Точно такая же. Сканворды — в киоске восемь рублей,у неё — двадцать. Я тогда тоже была наивняшкой, как вы, правда, не такой сентиментальной, но бабулю было жаль. Поделилась этим с женщинами постбальзаковского возраста, едущими рядом. Они только посмеялись:

— Девушка, вы что? У неё две квартиры есть. В одной живёт её дочь, вторую сдаёт. Сама живёт у себя на даче. Была замужем два раза, оба мужа были с квартирами, но умерли. Мужчины у нас ведь долго не живут. Плюс она и пенсию получает.

Квартиры не в Москве, но в городе немаленьком, уж поверьте. Позже я присмотрелась — и точно, на руках два крупных золотых кольца, в ушах массивные золотые серьги. Самой смешно стало. Бабка торгует, видимо, по старой привычке. Надо же чем-то себя занять. Не тужит она и ныне. Всегда улыбаюсь, когда она заходит в вагон.

А ещё недавно со мной в электричке ехала бабушка, похожая на бомжиху. Именно настолько неопрятно она была  одета, плюс очень худая. Контролёр, проверяя билет, потребовала у неё пенсионный. Бабуля смутилась:

— Разве не видно, что я на пенсии?

— Мало ли какая ты там бомжиха! Что я, по льготному билету тебя везти должна?

Сцепились они, хорошо сцепились. Бабуля всё-таки показала корочку. А я сидела и думала: где у контролёра глаза? На пальчике у старушки обручальное золотое кольцо, в ушах — золотые серьги, на шее — цепочка висит так, что видно.

На месте бабушек, просящих милостыню действительно на еду, я просила бы не денег, а, например, купить мне хлеба. Разница есть, заметьте. Ведь человек знать не знает, на что я деньги потрачу — может, на водку? На внешность «божьего одуванчика» далеко не все ведутся. Даже если водка и не себе, а сыну-алкоголику, то как-то не с руки человеку обеспечивать пойлом взрослого дядьку. Вроде бы простая вещь, но «голодным бабушкам» она почему-то не ведома.

Если вас тянет дать бабушке милостыню, присмотритесь: мало ли какого слона вы не приметили. Вам ведь никто просто так не даёт ничего. Если сейчас и даёт, то это когда-нибудь кончится, хоть уплачьтесь. Таково человеческое общество.