Подрабатываю таксистом. Садятся ко мне женщина лет тридцати пяти на вид с дочкой лет пяти. У женщины в руках огромный букет роз, белые с красным пополам, штук пятнадцать. Ну, едем, значит. Дочка спрашивает:

— Откуда цветы?

— Олег подарил.

— Твой Олег?

— Почему мой? Наш…

Дочка всю дорогу болтала с мамой, я удивлялся настолько связной и рассудительной речи. Уже на подъезде вдруг выдала:

— А я знаю, зачем тебе Олег цветы подарил. Это значит, что он больше не придёт.

Мама, судя по голосу, пришла в замешательство. Я, ясное дело, морду чайником, сделал вид, что крайне интересуюсь ямами на дороге и аккуратностью руления. Мама спросила:

— Почему?

— Они ведь всегда так делают, — сказала дочка и вздохнула.

Привёз я их на самую окраину промзоны, где асфальт переходит в подобие лесной просеки, к двухэтажному полубараку. Хоть не деревянному, и на том спасибо. И как-то грустно стало. Хрен его знает отчего. Наверное, от всего сразу. И от того, что сильный пол подчас ведёт себя как последнее ссыкло, сбегая от серьёзных разговоров и ответственности. И от того, что полу слабому приходится терпеть такие выходки и считать у себя рубцы на сердце. И от того, что вот такие мудрые не по годам девочки появляются.