Чувство юмора — вещь тонкая. То, что кажется смешным одним, у других не вызывает никакой улыбки. Именно поэтому до сих пор не выявлен универсальный алгоритм, как рассмешить человека. Но, боже мой, юмор некоторых людей просто не лезет ни в какие ворота!

Когда кому-то плохо — это не смешно. Это надо объяснять детям с детства. Запирать одноклассника в туалете — не смешно. Раскидывать чьи-то вещи по всему классу и ржать, глядя, как человек их собирает, — глупо и подло. Подставлять подножки опасно, а не ржачно. Если семнадцатилетнего парня доводят до слёз, то, гогоча, идиотами себя показывают окружающие. А драка двух людей — это страшное явление, а не ржака-махач.

Потом эти люди вырастают, набираются ума, порой и сочувствия к людям, но не чувства юмора. Им смешно, если хорошо одетая девушка поскользнулась на льду. Им смешно, если человек в стрессовой ситуации истерит и кричит: «Уберите камеру!» Им смешно подкалывать худеющих девушек по поводу жирка на бёдрах, незамужних тридцатилетних по поводу уходящего возраста, а молодых людей по поводу их первой работы. Им смешно, когда человек что-то теряет или теряется сам. В целом, им смешны почти все ситуации, в которых кому-то другому плохо.

Некоторые из этих людей готовы смеяться всегда. Другие посмотрят на тебя как на сумасшедшую, если ты предложишь им трезвую вечеринку с весёлыми играми и боями подушками, потому что трезвыми они могут смеяться только над другими, но никак не получать удовольствие сами.

И я даже знаю, откуда всё это идёт. Ведь если не смеяться, возникает сочувствие, жалость. Возникает ощущение, что и с тобой может что-то плохое произойти. А это страшно. Пока ты смеёшься — ты среди сильных, ты на коне. Но вот только некоторые забыли, что это утверждение относится именно к смеху — к умению посмеяться над собой и над ситуацией, к умению встать, если упал, и встать с улыбкой. А то, что так любят они — это не смех, а гогот гиен. И выглядит это не сильно, а жалко и отвратительно.