В нашем достаточно большом бухгалтерском отделе почти десяток тётушек глубоко за пятьдесят. Кто-то готовится к пенсии, кто-то уже на ней, но работает — и все мы, естественно, любим в обед или в промежутках между рабочими часами испить кофейку и посудачить. Я — девушка 25 лет без каких-либо выдающихся навыков и достижений (даже без третьего размера груди), но коллеги упорно пытаются сосватать меня за своих сынков, которых почти у каждой второй как минимум один — и тот либо холост, либо «неудачно женат».

Что же меня задалбывает? Наверное, то, что мне не нужны домашние животные, которыми так гордятся эти достопочтенные тётеньки. Достаточно лишь сесть и послушать, чем и как хвалятся эти замечательные дамы и какие требования предъявляют к желаемым невесткам, дабы осознать твёрдо и явно: бежать, лететь надо от их любимых сыночек на пятой реактивной!

Мария Сигизмундовна хвалится тем, что своему без двух годков тридцатилетнему балбесу, прозябающему уже пятый год в какой-то госконторе мелким клерком, она гладит по две рубашки на день, ежедневно готовит его любимые куриные желудочки и даже в командировку комплектует банками с борщом на первое время, а то ж помрёт, бедняга, будучи не в состоянии дойти до кафе: видите ли, привык только к домашнему. Естественно, невестка ожидается с такими же закидонами, которая примет как есть этого недоразвитого ребёнка с атрофированными органами самообслуживания. Что? Мужчина должен обслуживать себя сам? А жена зачем?

У Теодоры Петровны сыночка вроде бы прибился к нормальной девушке, но вот беда из бед — не пара она ему. Совсем не пара. Ведь эта деревенская рукожопая ложкомойка (накал эвфемизмов от потенциальной свекрови сохранён) смеет готовить борщ аж на два или даже — о ужас! — на три дня и отказывается гладить ребёнку джинсы, которые по своему фасону исполнены в мятом стиле и от глажки только становятся хуже. А ведь мама гладила ему даже носки, а в еде приучала сыночку употреблять только свежую нямку, а всё, что возрастом старше 12 часов, — в мусорку. Судя по тому, что сыночка бросил свою нищую работу, куда его приткнула мамка, открыл свой бизнес и свёл визиты к родительнице до пары-тройки в месяц, у него ещё не всё потеряно и есть шансы стать нормальным мужчиной, а вот у Теодоры Павловны на подходе стадия «настроила ребёнка против родной матери, проститутка, надо на неё порчу наслать на разлуку».

Другая наша всеобщая любимица, пенсионерка Марфа Кузьминична, со своим поздним Васенькой 26 лет от роду бьёт все рекорды по неадекватности качеств настойчиво сватаемого мне товара. Её зверёк не умеет ни стирать, ни готовить, ни гладить, ни даже, пардон, самостоятельно выбрать себе трусы — всё это лежит на плечах мамочки. Будучи оставлен на неделю без присмотра мамки, угодившей в больницу с жёстким гипертоническим кризом, это существо умудрилось чем-то дважды отравиться и угодить в больницу. Может быть, он миллионер? Но нет, дитё работает у её же брата в фирме на должности перекладывателя бумажек за 15 тысяч рублей, ездит на купленном за мамин же кредит «лексусе», но при этом с подачи мамы мнит себя покорителем столичных женских сердец и, как минимум, первым парнем во всей Балашихе. Не сидится дома на заслуженной и весьма неплохой пенсии Марфе Кузьминичне по той же причине: ребёнка надо содержать, одевать и поддерживать, а то не выживет в этом жестоком мире, не сможет «лексус» заправлять. Слабые попытки выведать, что же станет со зверушкой после смерти мамочки, проваливаются: Кузьминична истинно верит, что найдёт ему такую же спутницу жизни, как и она, или будет жить вечно.

Остальные — примерно такого же разлива с незначительными различиями. И всё, всё это предлагается мне ежедневно, даже несмотря на то, что у меня есть молодой человек, который, к слову, пошёл трудиться попутно с вечерней учёбой в 19 лет и к своим неполным 25 уже смог сам заработать себе и на новую машину (пусть и корейскую), и на квартиру (пусть и однушку в спальном районе). Но он в глазах этой оравы любящих мамочек «неправильный»: не сидел на родительской шее до 25 лет, получая бесполезное, зато высшее образование, не имеет «приличных» (то есть готовых круглосуточно облизывать его) родителей, да ещё и имеет совесть в рок-группе петь — хулиган, наркоман и гуляка, они точно знают!

Несмотря на то что почти все мои коллеги — весьма милые и приятные женщины в общении, иногда хочется послать их прямым текстом с предложением более не рекламировать мне всякую х$%ню. Задолбали!