Меня задолбали детские больницы. Я-то уже большая девочка, могу как-то за себя постоять, а вот маленькие дети не могут.

Мне 15 лет. Пришлось лечь в больницу, чтобы удалить две родинки. Меня удивляет, что для простейшей процедуры кладут в больницу, ну да ладно. Не удалять их было нельзя: расположены родинки были в таких местах, что очень уж легко травмировать.

Положили меня в палату с шестью детьми, на второй день родинки благополучно удалили. Вечером я стала чувствовать себя нехорошо: голова болела невыносимо, начался насморк, кашель, заболело горло. Попросила у медсестёр градусник. На меня посмотрели как на умалишённую: лежит в больнице, да ещё и градусник требует! С третьей попытки я его таки раздобыла. Температура была невысокая — 37,6, но всё равно неприятная. Медсестра со вздохом сказала собрать вещи и перебраться в пустующую палату в конце коридора. На этом она удалилась. Ни таблетки, ни сиропа.

А мне всё-таки плохо. Но я тоже девочка неглупая — достала из сумки свои таблетки от горла (недешёвые, к слову), открыла пачку… В палату ворвалась медсестра и с воплем: «Что же ты делаешь, это же нельзя ни в коем случае!» вырвала у меня из рук пачку. Сказала, что со своими лекарствами у них нельзя, перетрясла мою сумку, вытряхнув при этом на кровать бисер для плетения, который рассыпался по всему полу (угадайте, кто потом его собирал в принесённый совок), убрала мои таблетки и заявила, что больше их не отдаст. Я вежливо поинтересовалась, не предложит ли мне больница альтернативу. Медсестра на это только хмыкнула и удалилась, больше в палате не появляясь. Ну ладно, пережить можно было, конечно. Но насморк всё более неприятно забивал нос, кашель становился всё сильнее, а голос мой какое-то время напоминал голос Джигурды, пока не пропал совсем.

Ночью в палату привезли мальчика с больным животом (и это в отделение плановой хирургии!), который ревел всю ночь. Утром в эту же палату положили двух девочек. Это меня так изолировали от здоровых детей, ага. Плюс врач ещё «обрадовал» новостью о том, что я должна лежать в больнице ещё восемь дней, чтобы — внимание! — раз в день менять бинтик на болячках. Дядя, мне 15 лет. Дядя, на худой конец, у меня есть мама, которая в состоянии отклеить пластырь и поменять бинтик. Но врач неумолим. А мне-то всё хуже.

Следующим вечером (раньше не получалось) приехала мама и забрала меня из этого дурдома. На этом кошмар не закончился. С простудой пошли к терапевту, но кашель, который лечить сразу не начали, становился только хуже.

Так вот, дорогие врачи. Я удалила у вас несчастные родинки в начале марта, а сейчас июнь, и я все ещё кашляю, боясь выплюнуть лёгкие. Большое спасибо, что вы так заботитесь о детях.