«Хотите вы этого или нет, но сейчас именно проспект Пупкина является главным проездом по городу. По нему едут на дачи и в Гулькино, и в Пулькино, и в Дулькино. Но у некоторых собственная гордость, в пробках не хотят стоять, как все. Выпендриваются, не по Пупкина едут, а по Тюпкина, через колдобины».

Спросите, о чём это? Всё о том же — о языковом вопросе.

Как сами думаете, что вас сделает более уникальным и незаменимым специалистом? Знание английского, «так же, как все»? Или более редкого испанского/французского/японского? То-то же.

А я вот эсперантист. Человек, познавший настоящую свободу общения, а не ту, которую предлагают англоманы, 90% из которых сами ещё «хау мени таймз — ту вотчез». Их корявый английский ничуть не лучше, чем на русском «насяяяльника», над чем они сами ухахатываются.

Меня задолбала их реакция на факт моего «эсперантизма». Глаза тут же по пять рублей: «Зачем эсперанто, когда есть английский?» А затем, чтобы через три года лёгкого «поучивания» языка поехать на конгресс и там без особых проблем и барьеров общаться и с финнами, и с бразильцами. Рассказываю — не верят. Говорю, что языки проще учить, начиная с элементарного, с «лёгкого веса», с эсперанто, после которого любой другой язык осваивается быстрее, — снова не хотят верить.

Они свято верят в выдуманную и распиаренную картину мира, где на английском говорит последний норвежский крестьянин и китайский рабочий. При том, что сами общались в лучшем случае с ограниченным кругом людей, знающих язык «по рабочим нуждам».

Они верят, что английский лучше распространён, «потому что проще». Уважаемые, а вы другие языки пробовали учить? Испанский, например, проще английского. А эсперанто проще любого национального языка, притом без ущерба для функциональности. Но — вот парадокс — не так сильно распространён. Спросите, почему? А вы знаете, чем крыса от морской свинки отличается? Ничем. Просто у свинки пиар лучше. Маркетинг, господа, и ничего более.

Меж тем, в XIX веке высший свет России говорил на французском. В гимназиях учили ещё немецкий и латынь. Всего-то сто лет назад! Та же латынь рулила Европой в Средние века. А лексика любимого английского процентов на пятьдесят сформирована под французским влиянием. Кто знает, какой язык будет популярен ещё лет через пятьдесят? Может, испанский или китайский?

Русский — точно не будет. Ибо мы никогда не станем передовой страной, если не начнём сами «задавать моду», а будем постоянно подстраиваться под внешний мир. До нас даже мировые тенденции доходят с опозданием: в то время, когда даже сами американцы начинают интересоваться другими языками, в России учат «единственный цивилизованный язык».

Учите, ваше право. А мы будем искать свои методы. Kompreneble?