Не так давно я нашёл работу своей мечты. Спустя четыре года ошибок, долбёжки в стену, шестимесячной голодовки и прочих приятностей, уйдя из рядов пишущей братии, я стал фотокорреспондентом хорошей, качественной областной газеты. Целых полгода я был абсолютно счастлив, несмотря на рабочие дни по 12–20 часов и тотально загруженные выходные. На этом месте я сменил предыдущего сотрудника, который внезапно перестал толково относиться к обязанностям и, по уверениям коллег, просто халтурил. До последнего я его не понимал, но, как обычно, прозрение приходит не сразу.

Поначалу работа действительно приносила только удовольствие. Интересные командировки, нестандартные задания, хорошая зарплата, отпуска, оплачиваемые выходные. Талантом меня вроде тоже природа не обделила, как и трудолюбием. Спустя три месяца работы посыпались предложения от московских компаний стать сначала стрингером, а затем и собственным корреспондентом. Я отказывался, лишь иногда продавая свои кадры в хорошие центральные журналы.

Сегодня я чётко осознал, что пришла пора увольняться. Я доработаю до лета и уйду на вольные хлеба во фриланс. Что же так изменилось?

Поначалу я не замечал, но оказалось, что у меня одновременно стало 15 начальников, то есть каждый журналист редакции. И большинство не стесняется в открытую заявлять о том, что работа фотокора — это так, легкотня. Поначалу я не обижался и просто делал своё дело, качественно и быстро. Затем оказалось, что работа фотокора — для редакции действительно дело третьестепенное. То есть если журналист добыл эксклюзивный факт, то он молодец и суперпрофессионал, а если фотокор после работы поехал ради одного кадра в не самый благополучный район и сделал эксклюзивное фото, то это в порядке вещей, это нормально. Недавно перед командировкой в другой город за восемь часов автобусом услышал замечательное: «Да он же фотокор, зачем ты ему рассказываешь, что ему снимать? Он и так всё сделает, это его работа».

Я даже не знаю, что стало последней каплей, но один момент запомнился очень хорошо. На часах шесть часов вечера, я договорился с девушкой выпить вина в баре и уже собрался уходить. Подбегает один из наших спецкоров: «Срочно нужен кадр героя сюжета, он очень крутой мужик, и его надо снять. Фото в номер на обложку, к семи часам подъедешь по этому адресу и сделаешь пару кадров. Я обо всём договорилась». Ну что ж, работа есть работа. Отменяю свидание, заказываю такси и еду. У меня было очень много тяжёлых съёмок, но эта оказалось самой сложной. Мало того, что журналист ни о чём не договорилась, а человек попался капризным до ужаса, так он был ещё и в стельку пьян, и мне два часа понадобилось на то, чтобы уговорить его на съёмку. Прибегаю в редакцию под самую сдачу номера, сливаю срочно кадры и слышу: «А это фото идёт не в номер, оно на субботу». Корреспондент перепутала дни недели. И если вы думаете, что она извинилась, то сильно ошибаетесь. На планёрке я получил лишь втык за предыдущий кадр, который сделал после трёхдневной командировки в Китай, невыспавшийся и уставший. Естественно, громче всех меня ругала та самая спец.

Журналисты, я работал в одном ряду с вами. И сейчас, когда у меня немного работы, я помогаю в отделе новостей, время от времени заполняя полосу. Так почему же вы считаете, что вы — короли редакции, а фотокоры — обслуживающий персонал? Я не собираюсь вас разубеждать и с вами спорить — я просто уволюсь, благо предложений работы у меня предостаточно. А вы работайте, работайте. Может, когда-нибудь вы приучитесь давать вменяемые задания фотографу — и заранее, а не под конец дня. А мне учить вас уже надоело.