Месяц назад умер мой муж — человек, с которым мы прожили вместе десять лет. На следующий день после похорон я вышла на работу. В тот же день меня дважды вызывал шеф и настойчиво предлагал взять отпуск. Кое-как отказалась. Через неделю все знакомые начали косо смотреть, а некоторые прямо высказывали своё недовольство: почему это я не рыдаю дома, убитая горем, а продолжаю ходить на работу? Потом друзья мужа встретили меня в обувном магазине — я как раз сапоги зимние примеряла. Теперь иначе как бессердечной тварью меня не зовут. Лучший друг мужа пьёт не просыхая уже месяц, его жалеют, навещают, кормят.

Хочу обратиться ко всем тем людям, которые прямо посылают меня и откровенно жалеют его, пусть даже они этого не прочтут. Знаете, все люди разные. И горе все переживают совершенно по-разному. Если я прекращу работать и буду сидеть дома, «убитая горем», то через три дня меня найдут в петле. Вы не понимаете, что я просто не могу находиться в квартире, где умер мой муж? Не понимаете, что каждая вещь там как будто кричит о нём? В этой квартире мы вместе делали ремонт, строили планы на будущее; там всё ещё стоят его фотографии, всё ещё лежит его одежда и техника. Я вхожу туда и чувствую, как бесшумно и легко открывается дверь, потому что он её починил. Я захожу на кухню и вижу кофемашину, которую он мне подарил, с которой он каждое утро он варил мне самый вкусный кофе. Я захожу в ванную комнату и вижу плитку, которую он клал. Я не могу продать эту квартиру чужим людям, потому что в ней есть частичка любимого человека. Я не могу жить в ней, потому что с ума схожу от этой пустоты, которую уже ничем не заполнишь. Работа и магазины — это то, чем я пытаюсь забить сознание, чтобы не сойти с ума окончательно, а те, кто видит в этом что-то аморальное, — просто ослы. В моменты слабости, перед сном, когда уже некуда прятаться, я реву в подушку на раскладушке в кухне, потому что спать в той постели, в которой он каждый вечер меня обнимал, в которой пел мне им же написанные колыбельные в дни, когда я болела, я никогда не смогу. Я выплакалась, спасибо, а теперь мне пора работать.