Всех уезжающих патриотично настроенные сравнивают с крысами, бегущими с корабля, да ещё и «раскачивающими лодку» при этом.
— Ну и валите, крысы! Да без вас кораблю большое плавание!
Понравилась мне сравнение державы с кораблём — хорошо, зримо. И плывёт он в неведомую, но светлую, надо полагать, даль, и команда под руководством мудрого Капитана… Вот только патриоты почему-то забывают, что крысы бегут с тонущего корабля, чуя в трюмах течи. Просто так ни крыса, ни нормальный человек из Родины насовсем не побежит, чего там.
А давайте продолжим аналогию с крысами и кораблём, а?
Идёт наш корабль «Россия», из трубы дым валит. Капитан бдит, рявкая гудком на другие корабли. Если надо, есть и нефть, чтобы вылить за борт и успокоить особо крутые волны, — старинный морской способ. Парочка ракет «корабль — корабль» в трюмах — на всякий случай.
По палубам там и сям пищат, барахтаются крысы — то за борт сигая, то попадая под ноги команде и волнуя пассажиров, и даже, кажется, раскачивая, мнится сквозь сон команде, эту огромную махину. А вон крысы с белыми ленточками откуда-то побежали. С бельевого склада, наверное. И объявляется аврал, и начинают борьбу за идеальный корабль. Как же именно тебя облагораживают, «Россия» гордотрубная?
Бьют крыс палками, некоторых, самых заметных, отловили и посадили в клетки. Ах, самая нахальная ускользнула, но ничего, далеко не убежит.
Подмазывают, подбеливают заржавевшие борта — там, где капитану видно. Пристраивают разные не очень нужные на корабле, но такие клёвые хахаряшечки. То спортплощадку на месте прогулочной палубы устроят, то мостик, висящий где-то за кормой и никому почти не нужный, то в нанолабораторию вбухают миллиарды, чтобы вырастить наноматросов. Раз их всё одно не видно, кто проверит?
Врубают на полную мощь корабельное радио с патриотическими маршами и лозунгами. Вывели на люди корабельного попа — пусть с мостика народ увещевает, а мы ему ещё цветной сигнальный фонарь дадим, чтоб все пассажиры и команда его пропускали, когда куда пойдёт. А вот ещё раскопали где-то книгу заклинаний усатого вождя, шамана столетней давности, и теперь бормочут по радио: «Злой дух Госдеп, уходи, во всём виновата „Америка“, в злого духа Госдепа плюём, провались, проклятая „Америка“!» Авось поможет. Да и грозному авианосцу «Америка» будет обидно до слёз. Хорошо ещё, практику человеческих жертвоприношений того же вождя пока не возродили, хотя как знать…
В последнее время ещё на форму одежды стали коситься. У всех синие полоски на тельняшках, а у тебя что-то поголубели? Ох, не к добру форсишь, ох, берегись! Ещё детям тут свою голубую тельняшку вдруг покажешь…
А тем временем…
Корабль растаскивают и разворовывают кто во что горазд. Доски выламывают, листы из обшивки тащат, машина еле хрипит, а её пар вообще наполовину на обогрев офицерских кают уходит. Как тут не быть течам и потоплению?
Штурманская рубка совсем сбрендила: тонны бредовых карт на мостик таскает, то всерьёз курс в страну лилипутов обсуждает, то всех заставляет морских чертей ловить…
Пассажиры смуглые из верхней крохотной палубной каютки оборзели: ходят с ножами даже по мостику, бьют и режут остальных на корабле, и ненависть к ним такова, что уже кое-где начинаются бунты.
Отдельные офицеры набивают краденым барахлом шлюпки и сваливают на другие корабли. Никто за шлюпками не следит и им не мешает. Корабль же непотопляемый!
Капитан занят: то он на празднике Нептуна на мачту за сапогами лезет, то в море ныряет за древними горшками, — в общем, показывает силушку молодецкую, что крепок ещё, а то уже какой срок на мостике.
Впрочем, будем справедливы: иногда Капитан прогуливается по палубам. Дюжие боцманы выгоняют оттуда пассажиров и заставляют сидеть в каютах, пока Он пройдёт, а другие прихлебаи бегут спереди и сзади с сигнальными фонарям и дуют в боцманские дудки: все с дороги! Такие же фонари и дудки позавели себе старпомы, потом вторые помощники, потом штурманы, потом сами боцманы-силовики… Теперь вся верхняя палуба то и дело разбегается: командиры идут, дудя и мигая!
А вода прибывает и прибывает, и впереди явственно видны рифы, но рулевые правят прямо туда, на окрики пассажиров и крысиные писки отвечая матом, что у нас своё, национальное кораблевождение, и русскому духу никакие скалы не страшны, потому что помолимся — и скалы рухнут, а не рухнут — бескозырками закидаем!
И только недобитые крысы пытаются поднять тревогу. «Отрабатывают сыр с чужого корабля», — говорит команда, воровато отводя глаза над заплывшими щеками.
Как Макаревич во времена иные пел?
…Но славный корабль пошёл ко дну,
Оставшись без верных крыс.
Набей-ка трубку, налей вина,
И выпьем, браток, с тобой
За тех, кто первым кричит: «Беда!»,
Спасая корабль свой.
Но мы зря пищим, что «Россия» — даже не новенький «Титаник», ибо прогнила от киля до клотика: нас не хотят слышать. Айда за борт, длиннохвостые!
— Ну и валите, крысы! Да без вас кораблю большое плавание!
Понравилась мне сравнение державы с кораблём — хорошо, зримо. И плывёт он в неведомую, но светлую, надо полагать, даль, и команда под руководством мудрого Капитана… Вот только патриоты почему-то забывают, что крысы бегут с тонущего корабля, чуя в трюмах течи. Просто так ни крыса, ни нормальный человек из Родины насовсем не побежит, чего там.
А давайте продолжим аналогию с крысами и кораблём, а?
Идёт наш корабль «Россия», из трубы дым валит. Капитан бдит, рявкая гудком на другие корабли. Если надо, есть и нефть, чтобы вылить за борт и успокоить особо крутые волны, — старинный морской способ. Парочка ракет «корабль — корабль» в трюмах — на всякий случай.
По палубам там и сям пищат, барахтаются крысы — то за борт сигая, то попадая под ноги команде и волнуя пассажиров, и даже, кажется, раскачивая, мнится сквозь сон команде, эту огромную махину. А вон крысы с белыми ленточками откуда-то побежали. С бельевого склада, наверное. И объявляется аврал, и начинают борьбу за идеальный корабль. Как же именно тебя облагораживают, «Россия» гордотрубная?
Бьют крыс палками, некоторых, самых заметных, отловили и посадили в клетки. Ах, самая нахальная ускользнула, но ничего, далеко не убежит.
Подмазывают, подбеливают заржавевшие борта — там, где капитану видно. Пристраивают разные не очень нужные на корабле, но такие клёвые хахаряшечки. То спортплощадку на месте прогулочной палубы устроят, то мостик, висящий где-то за кормой и никому почти не нужный, то в нанолабораторию вбухают миллиарды, чтобы вырастить наноматросов. Раз их всё одно не видно, кто проверит?
Врубают на полную мощь корабельное радио с патриотическими маршами и лозунгами. Вывели на люди корабельного попа — пусть с мостика народ увещевает, а мы ему ещё цветной сигнальный фонарь дадим, чтоб все пассажиры и команда его пропускали, когда куда пойдёт. А вот ещё раскопали где-то книгу заклинаний усатого вождя, шамана столетней давности, и теперь бормочут по радио: «Злой дух Госдеп, уходи, во всём виновата „Америка“, в злого духа Госдепа плюём, провались, проклятая „Америка“!» Авось поможет. Да и грозному авианосцу «Америка» будет обидно до слёз. Хорошо ещё, практику человеческих жертвоприношений того же вождя пока не возродили, хотя как знать…
В последнее время ещё на форму одежды стали коситься. У всех синие полоски на тельняшках, а у тебя что-то поголубели? Ох, не к добру форсишь, ох, берегись! Ещё детям тут свою голубую тельняшку вдруг покажешь…
А тем временем…
Корабль растаскивают и разворовывают кто во что горазд. Доски выламывают, листы из обшивки тащат, машина еле хрипит, а её пар вообще наполовину на обогрев офицерских кают уходит. Как тут не быть течам и потоплению?
Штурманская рубка совсем сбрендила: тонны бредовых карт на мостик таскает, то всерьёз курс в страну лилипутов обсуждает, то всех заставляет морских чертей ловить…
Пассажиры смуглые из верхней крохотной палубной каютки оборзели: ходят с ножами даже по мостику, бьют и режут остальных на корабле, и ненависть к ним такова, что уже кое-где начинаются бунты.
Отдельные офицеры набивают краденым барахлом шлюпки и сваливают на другие корабли. Никто за шлюпками не следит и им не мешает. Корабль же непотопляемый!
Капитан занят: то он на празднике Нептуна на мачту за сапогами лезет, то в море ныряет за древними горшками, — в общем, показывает силушку молодецкую, что крепок ещё, а то уже какой срок на мостике.
Впрочем, будем справедливы: иногда Капитан прогуливается по палубам. Дюжие боцманы выгоняют оттуда пассажиров и заставляют сидеть в каютах, пока Он пройдёт, а другие прихлебаи бегут спереди и сзади с сигнальными фонарям и дуют в боцманские дудки: все с дороги! Такие же фонари и дудки позавели себе старпомы, потом вторые помощники, потом штурманы, потом сами боцманы-силовики… Теперь вся верхняя палуба то и дело разбегается: командиры идут, дудя и мигая!
А вода прибывает и прибывает, и впереди явственно видны рифы, но рулевые правят прямо туда, на окрики пассажиров и крысиные писки отвечая матом, что у нас своё, национальное кораблевождение, и русскому духу никакие скалы не страшны, потому что помолимся — и скалы рухнут, а не рухнут — бескозырками закидаем!
И только недобитые крысы пытаются поднять тревогу. «Отрабатывают сыр с чужого корабля», — говорит команда, воровато отводя глаза над заплывшими щеками.
Как Макаревич во времена иные пел?
…Но славный корабль пошёл ко дну,
Оставшись без верных крыс.
Набей-ка трубку, налей вина,
И выпьем, браток, с тобой
За тех, кто первым кричит: «Беда!»,
Спасая корабль свой.
Но мы зря пищим, что «Россия» — даже не новенький «Титаник», ибо прогнила от киля до клотика: нас не хотят слышать. Айда за борт, длиннохвостые!