Я всегда верила в Бога, но довольно долго была воинственным антиклерикалом. Ненавидела попов, считала церковь бизнесом. А потом занесло меня на сайт, где верующие задавали вопросы священнику: «Батюшка, а вот так можно? А этак грешно? А откуда такое правило?» Стала читать с целью получения лулзов, но священник оказался уж очень толковый. Вопросы в большинстве были наивными, но ответы оставляли ощущение, что церковные традиции — это не какая-то магия из глубины веков, не запрет на запрете и не способ унизить верующего и вытянуть из него побольше денег. Я стала читать первоисточники и поняла, что о Церкви не знала ни-че-го. Не знала, но, разумеется, осуждала.

Сейчас я по мере сил воцерковляюсь, хожу на службы, участвую в таинствах. У меня высшее образование, высокий доход, я интересуюсь наукой (о квантовой физике, например, знаю больше, чем те, кто берётся убеждать меня в отсталости религии). Денег из меня не тянут — я добровольно жертвую на храм, потому что мне хочется, чтобы в нём было светло и тепло, а во время службы у меня была бы возможность присесть на лавочку. Я целую руку священнику не только потому, что «так надо», но потому, что, немного разобравшись в теме, поняла, насколько тяжела его работа (по меньшей мере, физически — всё время на ногах). Я соблюдаю обычаи и обряды (каюсь, не все) потому, что знаю их смысл и историю возникновения. Икона для меня — не просто портрет, а Причастие — не просто хлеб и вино.

В любом сообществе большая часть всегда приходится на тех, кого нельзя называть образцом для подражания. Церкви в этом смысле особенно «повезло»: она принципиально открыта для всех, даже совершившего проступок (а кто не совершает?) здесь готовы принять и простить, а не «исключать из партии». Вероучение очень гибкое (догматов не так уж и много, всегда есть простор для совести), поэтому его очень легко «прогнуть» под собственные цели, оправдать им женоненавистничество, ксенофобию, садизм, которые самому христианству ни в коей мере не присущи (если почитать первоисточники). Богословие выросло из прекрасной и очень развитой античной философии: разумеется, не всякий разум готов постичь такие вершины, поэтому для многих религия превращается в бытовую магию: вот я святой водички хлебну, и болезнь пройдёт (хотя христианство учит, даже требует доверять врачам и выполнять их предписания).

Я на самом деле знаю, за что Церковь можно ненавидеть. Я знаю даже больше: есть ведь внутренние интриги, которые наружу не выплёскиваются и широкому кругу наблюдателей неизвестны. А их много. Ох, сколько тут искушений — вам и не снилось!

Но знаете, что меня в некотором роде задолбало? Что бóльшая часть претензий антиклерикалов вызвана невежеством: очень многие критикуют то, в чём не разбираются. Скажут глупость и смотрят на меня как на идиотку. А меня ржач так и разбирает каждый раз.