Недавно мне довелось пережить операцию на позвоночник, с точки зрения хирургии несложную, но для меня, естественно, неприятную. Поскольку в положенном мне отделении мест не было, а лежать мне по местным меркам было недолго, недельку-две, меня положили в онкологию, где была свободная койка.

Попав в палату, я не успел разложить вещи, как сразу же был приглашён на богослужение. Миловидная девушка в рясе смотрела на меня, как будто я уже обеими ногами стоял в могиле, и доверительным тоном сообщила, что некий батюшка ну просто замечательный. Отбившись, стал распаковывать вещи — и опять посетитель. Молодой человек безуспешно пытался продать мне хотя бы одну икону. Вечер, опять девушка: «Завтра служба, вы придёте?» Иконы, свечи за здравие, лампады, книги — с завидным постоянством до самой выписки.

Разумеется, всё это пользовалось спросом среди «профильных» пациентов. У соседа по палате к моменту операции был собственный иконостас, чудотворный пояс и какой-то особо «правильный» крест. Я его не виню, страх — очень серьёзный аргумент.

Онкологическое отделение, где люди боятся и хватаются за соломинку, — очень плодородное поле для подобных персонажей всех мастей. Но у меня никак не вяжется то, что я видел, с «заботой о ближнем». Обычный бизнес, деньги на чужом горе — простите, пожертвования по рекомендованной цене. Лицемерие.

Я атеист. До этого случая с усмешкой относился к религии, теперь же я её просто презираю. И самое неприятное, что 90% из тех, у кого операции пройдут успешно, будут говорить: «Бог помог», а фамилию хирурга, спасшего им жизнь, забудут в лучшем случае через год.

Я не забуду.

Добра всем.