Каждый раз при посадке в самолёт мне достаётся место перед самым безумным ребёнком на рейсе. Это мальчик лет пяти-шести, который по обыкновению пинает моё кресло на протяжении всего полета. Порой мне кажется, что это один и тот же невзрослеющий фантом моих воздушных кошмаров.

Приноровившись, я стала делать замечание маманям после каждого пинка по моему креслу. Двадцать раз за рейс — так двадцать, сто — так сто. Вежливо, с улыбкой. Мальчик обычно смущается и вопросительно глядит на маму. Дальнейшее его поведение зависит от реакции родительницы. Логика проста: раз уж не повезло мне, так повезёт в другой раз пассажиру, за которым сядет этот мальчик. Задолбанная мною мама возьмет в следующий раз ребёнку раскраску, кубик Рубика или что-то, что не даст ему скучать в полёте.

Поезда — совсем другое дело. Казалось бы, любой взрослый человек знает, как никого не задолбать и не наслать на себя лучи поноса в долгой поездке: не пахни и не шуми. Тем не менее, на вагон адекватных людей найдётся несколько пассажиров, вытерпеть которых возможно, лишь заткнув уши, нос и закрыв глаза.

В моей последней поездке, побив топ-100, лидером в вагоне оказалась яжемама. Едва войдя в вагон, она с мегаваттными у-сю-сю и ай-лю-лю, подпрыгивая вприсядку и подкидывая годовалую дочурку чуть не до потолка, принялась отчитывать проводницу за то, что поезд опоздал на пять минут. Громко и скандально требовала выдать тут же постельное белье. Кто-то из её соседей стал на повышенных тонах объяснять, что бельё выдадут, как только поезд отъедет от станции. В знак протеста этому правилу мамаша принялась переодевать малышку, усадив её голой попой на пыльную полку купе, после чего, размахивая подгузником, аки нунчаками, стала требовать немедленно открыть туалет. То, что стоянка продлится ещё 20 минут, её не смущало. Ничего не добившись, она с невозмутимым видом положила подгузник рядом с дочерью и принялась распаковывать сумки, заняв при этом обе нижние полки. Не переставая трындеть, стала распечатывать курицу-гриль… Август, жара, вагон без кондиционера, тридцать с лихвой пассажиров — вы уже представили себе эту картину?

Яжемаму провожал отец, спокойный интеллигентный дядька с сединой в бороде. Он стоял на перроне, улыбаясь, с волнением заглядывал в окно поезда. Услышав, что до отправления поезда осталось пять минут, яжемама, подпрыгнув, стала лихорадочно перебирать сумки, громко комментируя: «Это взяла, это взяла…» Схватила дочь, бросилась к окну, заверещала: «Скажи дедушке пока-а-а, скажи дедушке пока-а-а, скажи дедушке пока-а-а!» Годовалая дочка спокойно сидела у неё на руках, гугукала, улыбаясь, глядела на деда. Яжемама не унималась — кричала, кричала, и не было понятно, что это — ругань или радостные возгласы, возмущение или бурлящее кипятком удовольствие. Пассажиры с минимальным запасом терпения медленно закипали. Предстояла долгая, четырёхдневная поездка на море.

Маленькая годовалая девочка ни разу за всю поездку не заплакала и никому не доставила малейшего неудобства. Чего, конечно, не скажешь о её родительнице. Кричащие, капризные, неадекватные чужие дети не нравятся никому, но что делать тем спокойным и воспитанным малышам, которым досталась такая горе-мама? Пора открывать принудительные воспитательные центры для будущих родительниц.