Неволею судеб приходится работать в детском городском оздоровительном лагере. Моя профессия сильно отличается от воспитателя и пионервожатого, но приказ есть приказ. Я привыкла работать с детьми, имеющими тяжёлые умственные нарушения: органическое поражение мозга, аутизм, синдром Дауна. Честное слово, с ними проще!

Лагерь относится к областному центру, но кроме вкопанных в землю колёс и рваной картонной коробки с парой ракеток для бадминтона, парой же скакалок со сломанными ручками и тщательно охраняемым волейбольным мячиком, у нас нет ничего. Дети воют от скуки — а я что сделаю? За свой счёт должна купить?

Воспитание детей — отдельная песня. В первом-втором классах дети держат ложку кулаком. Со стола за собой убирать приучена, дай Бог, одна девочка из двадцати. О мальчиках молчу.

Те же мальчики — ни один! — не поднимают круг у унитаза, отправляя малую нужду прямо на сиденье, на которое впоследствии теоретически придётся садиться девочкам. Карательные меры в виде тряпки и тазика вызывают показные рвотные рефлексы и брезгливость. Кстати, за всю смену мальчики ни разу не сходили в туалет в одиночку, только группами. Держать, что ли, помогали?

Дверь в туалет закрывать не надо — пусть все видят, как он (или она) гордо (или не очень) восседает на троне.

Девочка почти шести лет кричит из туалета: «Я покакала!» Рада за тебя. И что? Она же спокойно садится прямо на газон, сделав лишь шаг от тротуара. Железный аргумент: «А мне мама разрешает!»

Зайти в группу в уличной обуви — норма. Особый шик — встать этими же самыми ногами на диван. Дома, наверное, толпа служанок за ними бегает.

Проводила мастер-класс по твистингу — скручиванию фигурок из воздушных шариков. После обеда подходят ко мне две девицы из старшего отряда и протягивают шарики: «Надуйте!» Где взяли, кто разрешил? Взяли, пока я не видела и не разрешала, хватило наглости. Видимо, надеялись надуть ртом. Благодарю за явку с повинной, велю положить шарики на стол и отпускаю с миром.

Из излюбленных развлечений — найти кирпич и бросить за глухой бетонный забор. В глазах искреннее непонимание: а что такого-то?

Любимые слова в лексиконе всего лагеря — «понос», «сосиска» и что-нибудь из мата, сопровождаемые дружным ржачем и многократно повторяемые. В зоопарке на экскурсии самое интересное — испражнения животных. На них смотрят, показывают пальцем, хохочут и называют так друг друга. Какие белочки и лисички? Это скучно.

Нагрубить педагогу? Кинуть в него веткой за то, что он запретил ломать кусты? В порядке вещей. Показывать третий палец — норма. И чаще это девочки.

Наябедничать или сообщить, что «это не я, это вот он придумал», — дело чести. Какое воспитание коллектива, о чём вы? Идут к директору лагеря со словами: «Заставьте их со мной дружить!» Мы уже ничему не удивляемся.

Забирать детей вовремя родители учатся ближе к концу смены. А поначалу мы с напарницей должны сидеть и ждать, пока нас осчастливит своим появлением какая-нибудь мамочка. Особенно это касается мамочек неработающих и живущих в соседнем доме. За сорокаминутное опоздание — ни «здрасте», ни «извините».

Лагерь относится к соцзащите. Но большинство детей приезжают на хороших машинах, отдыхают на югах («Мама велела говорить, что я на даче так загорела»), ходят с крутыми телефонами (которые, к слову сказать, постоянно бросают без присмотра: «Новый купят»).

Я люблю свою работу и выполняю её грамотно. Я люблю детей. Но тратить нервы на объяснение прописных истин тем, в кого должны были вложить это родители, я не собираюсь. А за 21 календарный день с учётом выходных перевернуть мировоззрение маленьких дикарей мне не под силу.