В нашем институте был преподаватель — старенький дед лет 85. Преподаваемый материал знал идеально, лекции читал без бумажки. Так и говорил: почему, мол, студенты должны знать без подсказок то, чего я сам не знаю? Драл три шкуры, требовал абсолютного знания сдаваемого материала: по окончании семестра проверял наличие абсолютно всех домашних работ, гонял по всем темам часами, ворчал на малейшие неточности в задачках… Оценивал, правда, тоже не всегда объективно: были у него любимчики, которых тоже гонял, но поменьше, и нелюбимые студенты, которые ходили к нему ещё полгода в попытке пересдать.

У нас дедулю не любили. «Старый маразматик, — плевались в курилке однокурсники, — бесит, сил нет! Чтоб он уже сдох, гнида!» И так каждый раз после каждого занятия. А уж после несданного экзамена уши вяли от мата в его сторону.

Но вот преподаватель скончался. И что же? Мои чудные однокурснички, так долго ждавшие, чтобы «сдох поскорее старый маразматик», так сильно ненавидящие «гниду разваливающуюся», тут же чуть ли не в слёзы-сопли: мол, чудесный преподаватель, умница такой, хоть и строгий иногда, да это же только хорошо, студенты у него прилежненькие, как же он нас оставил, да как мы без него, хнык-хнык, всё ужасно…

Я знаю, что о покойных либо ничего, либо хорошо. Но, знаете ли, всему есть предел. Бесит.