В мае 2011 года после финала университетской лиги КВН прокатилась волна слухов: якобы члена сборной такого-то факультета, неосторожно раза три пошутившего про ректора и его миллиардные счета и доходы, о которых, конечно же, знает главбух, вызвали на ковёр. Тогда эту фразу творческая интеллигенция университета услышала впервые. И, кстати, это были совсем не слухи.

Другие команды шутили про мэра. А в высшей лиге, которую показывают по Первому, команды не стесняются юморить про президента даже в его присутствии. Шутки на злобу дня — именно этим всегда славился КВН. Но на игре присутствовал тот самый главбух, и именно поэтому обидчика вызвали на ковёр.

— Что вы себе позволяете? — возмутилась проректор. Странно, не правда ли, спрашивать у зеркала, что оно себе позволяет? На игре она не была, но услышав в коридорах главного корпуса этого самого федерального университета такие интересные слухи, решила вмешаться и сделать а-та-та. А тем временем ректор отчитывался Министерству образования о «нашем счастливом детстве» и никак ситуацию не прокомментировал, когда его поставили в известность.

Тот самый «обидчик», капитан провинившейся команды КВН, прокомментировал ситуацию так: «Люди, которые не поняли юмор, подумали, что он обидный, и рассказали о нём руководству, а руководство юмор поняло. Естественно, те, кто юмор не понял, обиделись и, чтобы не показаться глупыми, обвинили тех, кто этот юмор писал».

Обратимся к истории. Важным и массовым неподцензурным каналом распространения информации в Советской России были анекдоты. Через эту фольклорную форму люди часто выражали своё критическое отношение к власти и официальной идеологии. Хороший анекдот за три дня распространялся от Москвы до Владивостока. Власти преследовали распространителей анекдотов в том числе и в уголовном порядке.

* * *

В октябре 2011 года студенты показали на университетском мероприятии видеоролик. И снова по коридорам пронеслось: «На ковёр!» Дело в том, что, художественно описывая в своем видеоролике исторический факультет, первокурсники показали первобытных людей, рыцарей и Гитлера как олицетворение древней, средневековой и новой истории. А проректор — историк. Конечно, он всё истолковал по-своему: на его родном факультете будто бы учатся фашисты.

Из-за того, что этот ролик первое место занял на мероприятии, на ковёр вызвали ещё и организаторов этого мероприятия. Всех на ковёр: ковров же много теперь стало.

— Вы что, считаете, что на историческом факультете учатся фашисты? — кричал на организаторов проректор. — Вы некомпетентны и не имеете в таком случае права сидеть в жюри и организовывать мероприятия в университете!

Возник только один вопрос: если следовать логике обиженных, на историческом факультете учатся ещё и доисторические бандерлоги, а также религиозные фанатики, ни много ни мало разрушившие великий город Иерусалим? Ох уж эти аллюзии и реминисценции…

И снова обратимся к истории. В период застоя развернулась активная цензурная борьба с различными формами иносказаний. Цензурировалось фактически не то, что было написано, сказано и показано, а то, что могли об этом подумать читатели, слушатели и зрители. Например, в конце 1960-х под запрет попала публикация Д. Мельникова и Л. Чёрной об Адольфе Гитлере («Преступник номер один») с мотивировкой: «Неконтролируемый подтекст».

* * *

В ноябре 2011 года пополз слушок, что администрация решила этот Ковёр (позвольте теперь называть его с большой буквы) легализовать. Это чтобы вся творческая интеллигенция перед тем, как показывать свою ересь на студенческой сцене, должна была пять подписей поставить. В том числе, например, подпись декана экономического факультета (хотя какое отношение он имеет к самодеятельности и творчеству?). Нет одной подписи — нет мультиков.

Больше я в этом университете не учусь и знать даже не хочу, что там творится. Но вполне могу себе представить.