Ранним-ранним утром мне на улице встретился подонок, который попытался меня изнасиловать. Ему это не удалось, я просто чудом каким-то смогла вырваться и убежать. Естественно, тут же, размазывая по лицу слёзы-сопли, позвонила в полицию.

Хочу сказать, полиция меня удивила. Приехали они очень быстро, минут через пять, а ещё минут через сорок поймали этого урода. Уродом оказался дважды судимый парень двадцати лет от роду. Видимо, общение с господами полицейскими подействовало на него удручающе, и он написал явку с повинной.

Опер, с которым я общалась, был очень вежлив, объяснил мне некоторые премудрости нашего законодательства, очень внимательно меня выслушал, не нервничая, когда я снова начинала плакать от пережитого страха, и помог правильно написать заявление.

А затем начались чудеса. Оперу кто-то позвонил, он вышел ненадолго из кабинета, вернулся мрачнее тучи и сказал: «Пришла мамаша этого подонка, деньги предлагает». Я сказала, что денег не возьму, даже если это будет миллион.

Ещё часа через три приехал следователь. Беседу со мной он начал со слов: «А нехрен лазить в пять утра!» Если бы я была в нормальном своём состоянии, то наверняка ответила бы, что в нашем городе не вводился комендантский час, когда хочу — тогда и хожу. Но тогда я была не в состоянии огрызаться.

Затем следователь сказал, что мальчику всего двадцать и я сломаю ему жизнь, если посажу его. Он же в итоге ничего не смог со мной сделать. А дело стопроцентно проигрышное — свидетелей-то нет, а мальчик сейчас опомнится, скажет: я не я, лошадь не моя, явку написал в результате психологического давления на меня сотрудниками полиции. Что следствие и суд — процесс весьма неприятный; стоит ли мне тратить на это нервы, раз результата всё равно не будет? Он меня почти убедил, я сказала, что мне нужно подумать. Бедного двадцатилетнего мальчика отпустили.

Я подумала. И поняла, что надо посадить эту гниду. Я не сломаю ему жизнь — там всё сломано до меня. Если его первые две судимости не научили уму-разуму, то ломать там нечего.

Позвонили мне из следственного комитета, сказали прийти. Пришла — и уже гораздо более твёрдым голосом поведала уже другому следователю о своей печали. Он начал ту же песню: свидетелей нет, доказательств нет, опознание не проводили. «Как нет? — удивилась я. — Мы же с другим следователем ездили на место происшествия, он видел, что вот кусты переломанные, вот моя одежда испачканная, вот в углу мои заколка для волос и гарнитура валяются…» — «Да-а-а? — удивился следователь. — А почему этого нет в протоколе осмотра места происшествия?» Откуда я знаю, почему там этого нет?! Видимо, потому, что ваш коллега не хотел работать! Ему дважды судимого преступника жалко стало.

Потом господин следователь дал мой адрес и телефон этому уроду. И урод решил со мной поговорить. Сначала звонил — я трубку не брала, потом пришёл — не стала открывать дверь. Я живу на первом этаже, и мне страшно. Теперь я вообще не выхожу из дома без охраны — со мной постоянно мой парень, отец, брат или кто-то из друзей. Я боюсь. Очень. Потом этот мудак отказался от своей явки с повинной, сказав, что он просто перепутал меня со своей знакомой и решил напугать, то есть просто подошёл и тряханул за воротник. А остальное я сама придумала.

В возбуждении уголовного дела мне отказали. Я отправилась в адвокатскую контору, мне грамотно составили жалобу в суд. Суд откладывался дважды, потому что следователь был в отпуске и не мог передать дело судье. Он там что, один на весь следственный комитет? Больше некому? Перед судом мне тот, первый следователь, позвонил: «Что ж вы, Марья Батьковна, в суд на нас подали? Мы же договорились, что у вас нет претензий». Мы? Договорились? Я ни с кем ни о чём не договаривалась!

Адвокат мой довольно внятно на суде объяснил, кто из нас идиот — я или следователи. Дело отправлено на доследование. Мне пришлось пообщаться аж с заместителем начальника этой следственной шараги, который очень настойчиво меня спрашивал, точно ли я не хочу отказаться от претензий. Точно не хочу. Да, я уверена.

По решению суда за десять дней они должны дело моё пересмотреть. Сегодня восьмой день, мне из следственного комитета не позвонили и не написали. Благо они недалеко от моей работы, схожу к ним в гости. Интересно, что за отмазки будут на этот раз.

Ничего, я тоже могу задолбать. Надеюсь, что задолбаю их окончательно и добьюсь-таки своего.