Я офицер. Девушка-офицер. Стаж службы у меня 5 лет, хотя мне всего 21 год. Я уже капитан. Не надо делать недоверчивое лицо и говорить, что вот тебе 35, а ты пока только старший лейтенант.

Или вот ты. Нет, я не покажу тебе свое удостоверение и не буду перечислять те места, где служила. Почему? Да хотя бы потому, что при знакомстве ты, глядя на меня, одетую в форму синего цвета, заявил, что менты — поголовно все взяточники. Да будет тебе известно, милый мой, у «ментов», как ты выражаешься, форма серого цвета, а я служу совсем в другой системе, абсолютно не связанной с органами полиции.

Откуда у меня этот шрам через спину? Откуда на ноге два круглых шрама? Нет, солнце, я не прыгала по деревьям и не дралась с девчонками с соседнего двора. Не совершала попытки суицида.

А ещё я не поддержу твои жалобы на наше правительство, которые ты строчишь только потому, что тебя не устраивает качество дорог и цены на продукты. Почему? Потому что для меня это мелочи.

Я была в Чечне и Ингушетии. Именно оттуда у меня все эти шрамы. Именно поэтому я в 21 год капитан внутренней службы. Поэтому мне плевать на то, какие у меня во дворе дороги.

Но мне совсем не всё равно, когда я вспоминаю глаза детей, которых мы выводили из горящих после взрыва домов. Мне не всё равно, когда ночами мне снятся слёзы стариков, которые о чём-то рассказывали мне на языке, который я не понимаю до сих пор. Мне не всё равно, когда я вспоминаю, сколько друзей я потеряла там и сколько матерей осталось без своих детей.

И вот именно поэтому меня и задолбали те, кто сидит где-то в тёплых кабинетах, в чистых костюмах и не знает, каково это — тащить на себе семилетнего мальчишку, в то время как простреленная нога и спина отказываются тебе подчиняться.
Мне не надо никаких льгот, денег и наград от нашего правительства. Я хочу только одного — чтобы как можно меньше плакали наши дети и старики.