Сейчас мне двадцать. Пять лет назад мне сделали рядовую операцию, но что-то пошло не так. То ли из-за самой операции, то ли из-за того, что на утро после операции меня прогоняли пешком по всем лестницам больницы и выставили на улицу, — не знаю, из-за чего именно, но уже пять лет у меня каждый день болит левый бок. Когда-то сильнее, когда-то слабее, а в особо удачные дни болит так, что вся левая нога выше колена немеет, и я начинаю хромать.

Но задолбала меня отнюдь не боль. С ней можно свыкнуться, можно пить обезболивающие, наконец. А вот от уродства окружающих таблеток нет.

Сижу в троллейбусе. Не окидываю взглядом салон на наличие бабушек, а просто смотрю в окно. Болит. И, конечно же, находится сердобольная дама, которая тянет ко мне старушку с другого конца троллейбуса и начинает теребить за плечо.

Я хорошо воспитан, и уступить место для меня — не конец света. Но, мать же вашу хвать, какого же чёрта, когда я встаю и, прихрамывая, отхожу от сидения, та самая сердобольная дама начинает театральным шёпотом возмущаться: «Вот поганец, ещё и больного изображает! Мы-то молодыми вообще пешком ходили и не придуривались»?

Вспомните, милая дама, молодость — идите себе пешком куда-нибудь подальше от меня.