Я видела аварию. Буквально на моих глазах человек превратился в месиво из крови и тряпок. И сразу, за минуту, вокруг начали собираться глазеющие граждане, которым так не хватает экшна в своей жизни и чернухи в телевизоре. Трагедии притягивают толпы.

У меня случился ступор. Я начала судорожно соображать, что же мне делать. Поняла, что нужно позвонить. Куда? В полицию? В «скорую»? Я вытащила телефон, трясущимися пальцами разблокировала сенсорный экран и набрала 03.

Я, наверное, дура? Я несовременна? Я не готова ко встрече с опасностью?

Соединения не произошло. Зато пришло сообщение: «UNKNOWN APPLICATION». Я не знаю, что это значит. Но знаю, что так и не смогла дозвониться.

Я пыталась, пока кто-то сбоку не сказал сипло: «Девушка, всё, всё, уже вызвали…» Я так и не поняла тогда, что надо сделать. Сегодня я не смогла спасти чужого человека, завтра — родного.

Вот он — век компьютерных технологий. Жрите его, пока не подавитесь. В телефонах факс, компьютер и мощнейшая навигационная система. Сотни приложений, десять видов покера и возможность найти свой кусок пластмассы с точностью до метра посреди пустыни. И невозможность нажать две кнопки, чтобы спасти чью-то жизнь.

Потом я узнала: всё не так просто. Но меня с детства учили, как звонить в милицию, «скорую» и пожарным. И как бы ни развивалась страна и технологии — есть номера, которые нельзя менять!

Я зашла потом в интернет — хотела посмотреть общий номер для звонка с мобильного телефона. Я задрочила Яндекс и Гугл запросами единого номера «скорой» России. Я вводила запрос по-разному.

Когда ищешь в поисковиках велосипед, сумку или семинар по бисероплетению, даже если напишешь с опечатками, во множественном числе и в творительном падеже, Яндекс выдаст миллионы комбинаций. Чтобы узнать телефон банка, не обязательно переходить по ссылке — номер есть в трёх появившихся предложениях. Но ни одна поисковая система ни по одному моему запросу не выдала единого номера «скорой».

Потому что его просто нет.

В каждом регионе РФ разные номера служб спасения! Мало того, что они разные у разных операторов сотовых служб, так они ещё и различаются по городам.

В Питере — 112 с любого мобильного.
В Москве — с МТС один номер, с «Билайна» и «Мегафона» — другой.
В Красноярском крае — совсем другие комбинации цифр!

Почему у Сбербанка, РЖД и почты есть единый телефон для всей России, а у служб спасения нет? Сбербанк важнее?

* * *

Впрочем, даже знание этих самых новых номеров ничего не гарантирует. Ни-че-го. Вы думаете, приедут? Вы думаете, спасут? Не приедут. Не спасут. Или приедут тогда, когда уже не нужно. Приедут, чтобы зафиксировать и запротоколировать вашу смерть.

Около двух лет назад в час дня в парадной смертным боем били женщину. Женщина орала страшно, надрывно. Парадная молчала. Кому какое дело до того, что происходит за дверями?

Мы были вдвоём с подругой. Я была в гостях. И мы выбежали. Мы не самые смелые, вовсе нет. Просто алкоголь, наверное, притупляет страх. На полу возле стены полулежала женщина, возле неё было двое разъярённых мужчин. Один, оставив женщину, подскочил к нам, легко затолкал нас обратно в квартиру и, чтоб было совсем уж доходчиво, прошипел: «Ещё раз — убью!»

Мы кинулись к телефону. Трубку взяли не сразу. Потом женский голос сказал: «Алло?» Я назвала адрес и этаж, сказала, что там, за дверями, двое мужчин и женщина на полу. И женщина кричит страшно. Голос совсем не спеша поинтересовался:

— А вы кто?

И я поняла вдруг почему-то: она даже не записала адрес.

— Соседка, — сказала я. Подруга была рядом, и её трясло настолько, что она могла только кивать.

И вот дальше было то, что я до сих пор так и не смогла уложить в голове. Женский голос взял командно-истерическую нотку и спросил:

— А почему вы звоните?

Я не знаю, когда счёт идет на секунды, как объяснить человеку на том конце провода, от которого сейчас всё зависит, этому командному голосу, почему звоню я, а не та женщина, которую сейчас, возможно, убивают. Я не знаю, как сказать дикую, но очевидную же вещь: когда тебя избивают, ты не можешь сказать: «Подождите минутку, не бейте, я вызову полицию», — встать с пола, найти телефон и позвонить. Это же так очевидно. Но голосу хотелось уточнений.

Потом она долго записывала данные подруги — имя, фамилию, адрес; переспрашивала, уточняла. Вальяжно сказала ждать и положила трубку.

А в парадной уже было тихо. Мы вышли. Я до сих пор не знаю, что это было, кто это был и куда они делись. Наверное, ту женщину просто забрали с собой.

Знаете, полиция приехала. Ровно через два часа и двадцать минут к нам пришёл участковый. Он позвонил в дверь, не спеша зашёл в квартиру, с интересом рассмотрел обстановку и без интереса спросил, что было и кто вызывал. Потом он зачем-то попросил наши документы, посмотрел подозрительно, спросил, кто я и что здесь делаю, достал бумажки и что-то записал, не сильно слушая. И ушёл.

Самое страшное в том, что опорный пункт был в доме напротив. Выйти, пересечь дорожку и войти. Двадцать грёбаных метров. Одна минута.

Никто не поможет. Не ждите.